Александр Владимирович Кравченко – врач-травматолог Республиканского Травматологического центра г. Донецка и преподаватель Донецкого Национального Медицинского Университета им. М. Горького. Он рассказал об изменениях в работе после начала и обострения военного конфликта и трудностях работы в Донецке.
— С начала обострения военных действий мой график работы изменился. Но это связано с моим переходом на работу на кафедру травматологии ортопедии и хирургии экстремальных ситуаций нашего медуниверситета. Рабочий день заканчивается в 14.00. Раньше, когда я работал врачом РТЦ, мой рабочий день заканчивался в 16.30.
Подходы к лечению больных бывают разные. Александр Владимирович рассказал, какими принципами руководствуется он.
— Один из принципов, которых я стараюсь придерживаться с начала своей профессиональной деятельности, — это всегда ставить себя на место больного.
Важно понять, что травмированный или раненый человек испуган, ему больно, его страшит неизвестность дальнейшей его судьбы. И если ты мысленно примеряешь его состояние на себя, то понимаешь, какие слова нужно сейчас ему сказать, что сделать, чтобы максимально помочь человеку в этой непростой для него ситуации, оцениваешь свои возможности в оказании необходимой помощи. Наверное, это и есть сочувствие. Причем все это нужно делать именно с «холодной головой». Тогда и действуешь четче, и принимаешь взвешенные и продуманные решения в плане оказания помощи.
Если человек ранен в бою, то осознание того, что он пролил свою кровь, защищая Родину, что он сознательно рискует своей жизнью и здоровьем ради защиты стариков, женщин и детей, добавляет уважения и признательности с моей стороны. Если мирный человек ранен при обстреле, или подорвался на взрывоопасном предмете, то возникает чувство возмущения и негодования, особенно, если пострадавший ребенок.
А переживания за пациентов одинаковы. Если ты приложил свои руки к его лечению, то ты уже за него отвечаешь. Прежде всего перед своей совестью. «Мы в ответе за тех, кого приручили». И тут совсем не имеет значения травмирован он мирным или военным путем.
Каждый день населенные пункты в Донецкой Народной Республике подвергаются обстрелам. Соответственно, в больницы поступают раненные военнослужащие, гражданские лица. Александр Владимирович дал комментарий по поводу особенностей работы с такими пациентами.
— Лечение раненых военнослужащих конечно отличается от лечения травмированных гражданских лиц. Прежде всего военнослужащие поступают к нам с огнестрельными и минно-взрывными ранениями. А подходы и принципы лечения таких травм значительно отличаются от подходов и принципов лечения мирной травмы, даже высокоэнергетической.
Отличия вносит и то, что военнослужащие поступают к нам уже после оказания им первой помощи и первой медицинской помощи. И довольно часто допускаются ошибки в оказании помощи на этапе эвакуации раненых, которые мы вынуждены исправлять и бороться с возникшими осложнениями.
Кроме того, раненых военнослужащих эвакуируют не сразу после получения ранения, а когда позволяет медико-тактическая обстановка. Иногда время доставки к нам достигает нескольких суток с момента ранения. Но это как правило военнослужащие с относительно легкими ранениями.
И еще одно отличие – это возможность эвакуации раненых в тыловые госпитальные базы. Некоторые военнослужащие эвакуируются в тыл сразу на следующий день после нашего оперативного лечения, если позволяет их состояние и тяжесть травмы.
Многие доктора ушли с должностей в 2014 и в 2022 годах, многие уехали из региона. У Александра Владимировича не было мыслей об уходе, но есть своя позиция на этот счет.
— Я считаю, что не вправе оставлять свой родной город и своих земляков в трудные времена. Это касательно переезда. А о возможном уходе с работы скажу так: «Я врач, советский врач. Страна выучила меня, дала эту специальность. И теперь я отдаю свой долг и считаю, что не вправе травматолог уходить с работы во время войны, которая, по определению Пирогова, является травматической эпидемией».
Мой переход на работу на кафедру ничего не изменил в моей лечебной работе. Преподавательская деятельность дает возможность передать свой опыт и умения будущим врачам, позволяет участвовать в воспитании нового поколения врачей – тех, кто будет лечить моих детей и внуков. Таким образом я обеспечиваю их будущую жизнь.
Через врачей РТЦ прошло много людей. Среди них и раненые военные, и пострадавшие от обстрелов гражданские лица, и люди с профессиональными травмами.
— За 9 лет, которые продолжается военный конфликт, на Донбассе было, конечно, много историй пациентов, которые впечатлили меня. Это и истории первых ополченцев из местных ребят. И истории добровольцев из разных регионов России от Ростова до Дальнего Востока. Многие передают приветы до сих пор, хотя прошло уже 5-6 лет, как они были на лечении. И истории раненых мариупольцев, которые попадали к нам на лечение с нагноившимися ранами и переломами после нескольких недель сидения в подвалах под обстрелами.
Очень впечатляет сила воли и целеустремленность тех воинов, которые даже потеряв ногу возвращаются в строй и продолжают успешно воевать. Несколько таких бойцов и командиров из батальона «Спарта» лечились у нас, прошли реабилитацию и протезирование и вернулись в свое подразделение.
После начала СВО и включения присоединенных территорий в состав РФ произошли изменения в ведении документации, условиях работы. Вот, что конкретно поменялось за полтора года.
Все стандарты лечения и ведения документации переводятся на российские. Это новые для нас формы медицинской документации и отчетности, российские протоколы лечения.
Другими словами, с началом СВО начался переходный период. Это повлекло за собой и изменение структуры медучереждений и кадровые изменения. Возникла острая необходимость в переоснащении медучереждений по российским стандартам.
Все это постепенно делается. И это вносит определенные трудности в работу. Приходится переучиваться и многому учиться заново. Остро стоит проблема нехватки кадров. Особенно среднего медперсонала.
