Полярники, чьи пароходы “Таймыр” и “Вайгач” вмерзли во льды океана у самой северной точки Евразии, встречали новогодние праздники посреди ледяных вод Чукотского моря.
Новый год у края мира
Один из членов экипажа придумал закрепить вместе прутья гаоляна – тропического растения, из которого на “Таймыре” были сделаны веники, а затем все это выкрасить зеленой масляной краской. На “Вайгаче” елку скрутили из покрашенной в зеленый цвет проволоки. Новогодние “деревья” нарядили самодельными картонными звездами, орехами, свечами и электрическими лампочками. Так члены ГЭСЛО (Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана), застрявшей во льдах между побережьем Таймыра и Северной Землей, встречали Рождество и Новый, в 1915 году. До ближайшего населенного пункта были сотни километров.
Для новогоднего стола очень кстати пришлись поросята, которых растили и берегли для такого случая с самого Владивостока, а также долго хранившиеся ананасовые консервы. Всем достался бокал шампанского и подарки: табак, мыло.
А еще были концерты оркестра балалаечников, постановка пьес Чехова, выступления клоуна и куплетистов. Таких новогодних праздников в этих широтах не было никогда, – рассказывает исследователь из Красноярска Алексей Елисеенко. – Это были русские моряки, оказавшиеся вопреки планам на много месяцев запертыми посреди ледяной пустыни.
Полярная школа
Борис Вилькицкий, начальник экспедиции, организованной с целью разработки и освоения Северного морского пути, понял, что дальше дороги нет – стеной стали льды. Одолев восточную часть пути, ледокольные пароходы встретили мощные льды в районе мыса Челюскина, не смогли пробиться сквозь них и вынуждены были встать на зимовку.
Зимовка в Арктике – это всегда экстрим. И этот опыт, наверное, применим в части изучения бытовой, биологической, психологической адаптации человека к таким суровым реалиям, к нахождению в условиях ограниченной возможности получения каких-то ресурсов, вплоть до пищевых, в условиях ограниченной возможности общения. Как ведет себя человек, как выживает в этих реалиях – все это очень интересно,
-говорит Данила Лысенко, научный сотрудник ООО “Археологическое проектирование и изыскание”
Судовой врач с “Таймыра” Леонид Старокадомский отмечал, что одна из страшных опасностей на зимовке – безделье. Праздность вызывает тоску и уныние, снижается стойкость организма и активность, что чревато болезнями, в частности, высок риск цинги.
В расписании для экипажей помимо судовых работ, заготовки льда и снега было предусмотрено катание на сооруженной ледяной карусели, собаках и лыжах, борьба и бокс, стрельба в цель. Особой популярностью пользовался футбол. Офицеры вели занятия с командой по русскому языку, математике, химии, физике и географии, истории, для желающих преподавали немецкий и французский языки. Велись занятия по повышению квалификации, в праздничные дни устраивался лекторий и чтения художественной литературы, репетировал оркестр из балалаек, мандолин и гитар.
Как отмечает председатель правления Клуба любителей Таймыра Станислав Стрючков, члены экспедиции не только выживали, но и вели эффективную научную работу. Их деятельность обогатила “науку так, как ни одна экспедиция ни до нее, ни после”. Все это происходило далеко от Большой земли, в полярную ночь с ее суровыми морозами, когда из-за экономии топлива температура в каютах пароходов опускалась до +7 градусов Цельсия. Корабельные медики боролись с участившимися случаями обморожений и болезней.
Значение экспедиции Вилькицкого трудно переоценить. Борис Андреевич доказал делом, что Северный морской путь возможен. Поняв это, за него активно взялся уже в советские годы Отто Юльевич Шмидт, сделав Таймыр, и в частности Норильск и Дудинку, опорной базой для прохождения судов
-подчеркивает Стрючков
